Дерево и пень[СИ] - Антон Кулаков

А кто сказал Андрею, что Марк так хочет расширять свой круг общения — ему хватает всех коллег и сложившихся с ними отношений, которыми он гордится, да нескольких друзей по школе и университету. Своеобразный круг, в который не так то просто попасть. Для этого надо знать Марка долго. Он не относился к той категории людей которые предпочитают «знакомство на сезон», когда каждое время года — новый друг. В сентябре ты им бредишь, в октябре активно общаешься, а в ноябре — не знаешь как избавиться, так как к декабрю уже появляется тот, кем ты бредишь. И это — уже другой человек. Своеобразная спираль, или финансовая пирамида — кому какое определение нравится больше для объяснения этого «феномена циклической дружбы» — привычки свойственной инфантильным особам эгоистично–капризного склада характера. Много друзей быть не может — уверял себя Марк и во многом эта концепция была правильной.

В кабинет вбежала Вероника — очаровательная инженер–гидролог, у которой в жизни было два пути: театр или гидрология. Что заставило её пойти по второму пути никто не знал, хотя догадок было море.

— Ребята, угостите даму сигареткой, — сказала она, премило улыбнувшись.

Веронике было двадцать четыре, и она не рискнула пойти в аспирантуру, а потому осталась просто инженером. Вполне симпатичная, стройная, постоянно следящая за своей внешностью. Многие обращали внимание, что Вероничка никогда не злоупотребляла косметикой, как это делали девушки её возраста. Ей было достаточно нескольких еле заметных штришков, чтобы немного усилить какие–нибудь черты лица. И этим она сильно гордилась.

— Пожалуйста, — сказал Андрей и протянул «Мальборо», — как насчет…

— Составить компанию? — спросила Вероника.

— А почему бы и нет, — сказал Марк, снова отвлекшись от компьютера.

— Ой, вы неисправимы. Только пошли в зал для праздников — там еще не поставили пожарную сигнализацию.

Директор департамента никогда не курил — и поэтому в новом здании запретили все курилки — народ бегал курить в помещения, еще не сданные в эксплуатацию. Они поднялись на служебном лифте в зал, который Марк называл «фуршетно–оргийным». Естественно, никто не собирался устраивать здесь оргии, но это словосочетание очень нравилось. Еще ему нравился лифт — с перилами из металла, обитыми бархатом. Очень красивый лифт. И зеркала. И что–то в нем еще такое было. Наверное, то, что он ходил только до 15‑го этажа.

Они выбрались в заваленный строительным хламом и еще не подготовленный к большому празднику зал.

— Через неделю мы здесь оторвемся по полной программе, — сказал Андрей. По его выражению лица можно было сделать вывод что он то точно оторвется по самое не хочу.

Большой зал был рассчитан на большое… нет, на огромное число посетителей. Департамент по архитектуре занял только часть здания, и оставшуюся часть решили использовать под офисы — так что этот зал можно было сдавать в аренду для крупных праздников. Таким образом руководство планировало оправдать затраты и окупить строительство нового здания.

— Арена для большой пьянки, — сказала Вероника и добавила, — а ну срочно дайте даме огня, а то я совсем усохну скоро!

Марк зажег ее сигарету. Под ареной для пьянки она понимала то, что данный зал будет впервые использован по назначению именно теми, кто его строил и проектировал. Вероника знала, что Андрею готовят некий презент — вроде бы торт, в виде типовой многоэтажки его авторства. Марк тоже слышал шушуканье по этому поводу — но только шушуканье… Поэтому он перевел стрелки на жену, ибо он понял, что Вероника в курсе мыслей про торт и не упустит случая уколоть архитектора.

— А Васька бросила, — сказал он затягиваясь сигаретой. Жена и правда бросила курить — не то следуя какой–то очередной моде, не то действительно — решила верой и правдой соблюдать обет здорового образа жизни во время беременности.

— Что, токсикоз замучил? — удивился Андрей. Этим он дал понять окружающим что в особенностях беременности у женщин не разбирается.

— Нет, о ребенке заботится, — отозвался Марк. Хотя это была все–таки гипотеза.

— Завидная забота, — произнесла Вероника, — ему два месяца всего…

— А живот виден? — задался вопросом Андрей.

«Совершенно глупый вопрос для поддержания беседы», — подумала Вероника, — «какой живот на седьмой неделе? Лучше бы спросил про кофточки–юбочки. Хотя какие юбочки–кофточки на седьмой неделе. Это был бы больший маразм. Но живот — тоже бредовый вопрос». Но вслух она ничего не сказала, чтобы не задеть тонкую архитектурную душу великого творца современности.

— Вот на вечеринке и увидишь — она себе сейчас платье выбирает, — сказал Марк про себя подумав примерно то же самое что и Вероника.

Запищал мобильник Марка. Он достал его из чехла, прочитал сообщение и сказал:

— Уже выбрала. О цене предпочитает молчать.

— Ну, с ее дядюшкой можно шиковать, — процедила Вероника, — если бы у меня был такой дядюшка…

— Ты бы пришла на праздник голая? — спросил Андрей.

Вероника очень пожалела, что на сказала этому зловредному цинику про живот и седьмую неделю.

— Дядя Станислав просто сделал Ваське подарок на Новый год, только заранее, — рассмеялся Марк, — но твою идею, Андрей, я ей передам.

— И что же — подарок то — деньгами? — спросила Вероника.

— Нет, — пожал плечами Марк, — он сказал, что она может выбрать любое платье в его универмаге. Вот она и выбрала. Воображаю, сколько оно стоит. Хотя все равно не ей платить.

Дядюшка Василисы был очень богат и держал крупный универмаг в центре Озерска — но племянница практически не пользовалась данной привилегией — работала она юристом в туристской фирме, образование получила на бюджетном отделении, без дядиных связей пробилась в жизни и лишь иногда позволяла себе легкомысленные вылазки в свет — предстоящая вечеринка ожидала стать именно таким явлением. Василиса решила собрать весь круг общения мужа — а поскольку он не отличался большими размерами, это оказалось не так сложно — брат, лучший друг детства и несколько друзей по университету. Вроде бы все остальные работали вместе с ним.

Закончив содержательный перекур, вся троица разбежалась по своим кабинетам. Вероника побежала на свое рабочее место. Соседкой по ее кабинету была взбалмошная дама в возрасте Алла Адольфовна — тоже инженер–гидролог. Она встретила ее тирадой:

— Курение в нашем учреждении запрещено. И, пожалуйста, посмотри бумаги — похоже, твой Марк напорол там черт–те чего. Я получила бумаги от начальства. После нового года его ждут веселые денечки!

Алла никогда не курила и запаха табачного дыма не выносила. Она не подозревала, что в новом зале для фуршетов и оргий установили дымопоглотители и что уже документально засвидетельствовано разрешение на курение на вечеринке.

— Вы как всегда преувеличиваете, — совершенно спокойно отреагировала Вероника, — ничего он не напорол — уж я знаю лучше — ведь бумаги пришли мне, а насчет курения — я зажую жевательной резинкой, но она в сумке.

— Курение запретили, а резинку с собой лучше таскайте, от вас воняет как из пепельницы — продолжала настаивать на своем Алла.

«Пошла в ж…», — мысленно не сдержалась Вероника, а вслух сказала:

— На вашем месте я бы подумала о недопустимости читать чужие документы. Я вполне ясно высказалась?

— Вполне, — прошипела Алла. Она страшно бесилась когда ее бесцеремонно ставили на место. Но такова судьба любого изгоя в этом учреждении из тех, кто не хочет считаться с негласным законом этики.

— Интересно, а как будут бороться с курением на офисных этажах? — вдруг сказала Вероника.

— Там тоже запретят, — отрезала Алла.

— Ой, хватит чушь пороть, если у вас перманентный климакс, то это еще не значит что всем запретят курить на празднике. Лучше займитесь работой, пользы больше будет — сказала Вероника и одела наушники, громко включив музыку. Слушать бред, который начнет генерировать разгневанная Алла желания не было.

Вероника открыла файл, пришедший по сети, в котором, как сказала соседка по кабинету, Марк напорол черт–те чего и печатная копия которого валялась у нее на столе уже прочитанная чокнутой Аллой раз десять. И зачем ее только здесь держат. Таких тетенек надо отправлять митинги гомосексуалистов разгонять. Для увеселения толпы.

Когда Марк протиснулся через узкий переход между станциями «Цветаевская» и «Проспект Мира» он подумал, что этот переход тоже проектировал Андрей. На «Проспекте» он оказался только через 10 минут — когда толпа стала реже и удалось пробраться к эскалатору. Поезд тоже пришлось выбирать — часть шла без остановки на «Бухарестской». В итоге, когда прошел мимо уже пятый поезд, Марк решил поехать до конечной и пройтись пешком — от наземной станции «Холм» транспорта в нужный район не было, и до Тимишоарской улицы приходилось идти своим ходом. Через две станции Марку удалось даже сесть — беспокоиться о том, что появится бабулька, которой надо будет уступить место, не следовало, ибо в Озерске было очень мало пенсионеров…